Средневековье в Германии
ВСЕ, ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ
Раннее средневековье
Поэзия раннего Средневековья представляет собой продукт устного народного творчества и по этой причине практически утеряна.
От римских и ранних средневековых писателей имеется длинный ряд свидетельств о поэзии германских племён до распространения среди них письменности. Тацит говорит о их мифологических, героических и исторических песнях:
«Они воспевают землёю рождённого бога Туиско и его сына Манна, родоначальника своего рода»
Он не один раз упоминает он о песнях, которыми германцы воодушевляли себя перед сражением, а также и о тех, которыми они забавляли себя на ночных пирах после битвы; он же говорит, что Арминий, победитель Вара, «до сих пор (то есть по истечении почти ста лет) воспевается у варварских народов». В последнем можно заметить указание на зарождающийся героический эпос.
Былины такого рода были собраны и записаны по приказанию Карла Великого, но этот сборник утрачен без следа. О хоровых песнях при жертвоприношениях у языческих лангобардов упоминают «Диалоги Григория». Есть документальные указания на свадебные песни древних германцев, погребальные, любовные, насмешливые, а также на рассказы о гномах и загадки. В последних, а ещё яснее в хоровых песнях проявлялся драматический элемент. Поэзией были проникнуты и такие стороны жизни, которые позднее отошли в область чистейшей деловой прозы, например, правовые отношения, медицина. Всё это вначале было продуктом массового творчества и общенародным достоянием.
Письменная передача знаний практически всегда означала их автоматический перевод на латинский язык, например, запись прав отдельных племён.
Не считая письменности готов, древнейшим дошедшим до нас памятником немецкой литературы являются заговоры (заклинания), сохранившиеся в записях христианского времени (IX—XII в.), но представляющие мировоззрение языческой древности. Примером их служат единственные в своём роде два «Мерзебургских заговора» (записаны в конце IX или в Х в. на древневерхненемецком языке; один на освобождение пленных, другой против хромоты коня), лирическому заклинанию предшествует мифоэпическое введение. Украшением стиха служит аллитерация, которая не даёт ему мелодии, но сообщает звучность и силу. Эти заговоры были обнаружены немецким историком Георгом Вайцем в 1841 году в Мерзебурге, а в 1942 году изданы с комментариями Якоба Гримма.
Мерзебургские заговоры
Erster Merserburger Spruch: Первое Мерзебургское заклинание
Однажды сидели жёны, сидели почтенные там
Некоторые оковы ковали, некоторые войско останавливали,
Некоторые развязывали узы:
Избавься от оков-уз, избеги сражающихся!
Zweiter Merseburger Spruch: Второе Мерзебургское заклинание:
Фоль и Водан ехали к лесу.
Тогда у кобылы Бальдра была вывихнута нога.
Тогда заклинала её Синтгунт Сунна её сестра.
Тогда заклинала её Фрейя Фолла её сестра.
Тогда заклинал её Водан так хорошо, как он умел
И от вывиха кости, и от вывиха крови, и от вывиха сустава:
Кость к кости, кровь к крови,
Сустав к суставу да приклеятся.
Важнейший памятник аллитерированной немецкой поэзии — «Песнь о Хильдебранте», записанная ок. 800 г. двумя писцами и состоящая всего из 68 стихов. Её содержание — встреча Хильдебранда, спутника Дитриха Бернского, который бежал к гуннам от Одоакра, после 30-летнего отсутствия из дома, со своим сыном Гадубрандом, и начавшийся их бой (исход поединка неизвестен, так как песня не имеет конца; предполагается трагический конец: отец убивает сына).
Ещё один древнейший памятник немецкой христианской поэзии — «Вессобруннская молитва» (Wessobrunner Gebet)
"Когда-то земли не было
И не было небес,
Не было деревьев и гор,
Звёзды не сияли,
Не было солнечных лучей,
И не светила
ещё луна,
даже не было океана
Кто небо и землю создал,
Тот дал мне милость, ум и силу,
Чтобы сопротивляться черту
И избегать зла"
Другое произведение — «Песнь о Людвиге» (Ludwigslied) — написано уже с рифмами; это единственный образчик ранней придворной поэзии эпико-лирического характера; её автор всецело проникнут национальными интересами. Герой песни — Людовик III, внук Карла Лысого. Совсем юношей, 3 августа 881 г., он разбил норманнов при Сокуре, на юго-запад от устья Соммы. Стоит отметить, что песня сочинена вслед за событием, ещё при жизни героя, а записана в самом конце IX в.
Как по времени записи, так и по форме между «Вессобруннской молитвой» и «Песнью о Людвиге» следует поместить так называемую поэму «Муспилли», изображающую в первой части расставание души с телом, во второй — Страшный суд.
Отфрид является видным представителем целой школы духовных поэтов, главным центром деятельности которых в Х веке был Санкт-Галленский монастырь. Они перелагали псалмы, сочиняли молитвы, обрабатывали эпизоды евангельские (напр. сцену Христа с самаритянкой) и ветхозаветные (Юдифь) и некоторые жития святых (например, св. Георгия).
В том же Санкт-Галлене (а за ним и в других центрах культуры) развивается и немецкая духовно-учёная проза: пишутся толкования на Святое Писание, переводятся учебники, «слова» блаж. Августина и доступные философские монографии, записываются проповеди. Одним из самых плодовитых писателей Санкт-Галлена был Ноткер Немецкий или Губастый, которого по праву можно назвать первым немецким прозаиком.
В XI в. круг сюжетов немецкой духовной поэзии и свобода их обработки значительно увеличиваются, как это можно видеть на песне бамбергского схоластика Эццо о чудесах Христа (Эццолид). Она сочинена им по поручению епископа Гунтера, незадолго до задуманного им похода в св. Землю (1064), и удачно выдерживает тон гимна. Немного позднее появляется «Песня об Анно». А вот в «Речи о вере» «бедного Гартмана» (первой половины XII в.) уже слышны обличения против рыцарей, которые из-за слова «честь» губят и душу, и тело.
Рядом с этой поэзией для высшей интеллигенции (и рядом с вечно живой, но неуловимой по отношению к столь отдалённой эпохе народной песней), существовала другая — для народа и безграмотных людей: поэзия шпильманов, то есть бродячих певцов, сделавших себе ремесло из забавы публики. По мере распространения латинского образования в монастырских и епископских школах Германии, в среду этих шпильманов все чаще и чаще попадают ваганты. Возникают поэмы вроде «Ruodlieb» и стихотворные рассказы из животного эпоса. Изредка произведения шпильманов записываются в оригинале, и тогда содержание, грубость формы, наклонность к шутке и преувеличению довольно резко отличают их от поэзии духовенства. Со временем это различие значительно сглаживается; шпильманы пользуются сюжетами из священной истории; познакомившись с новыми географическими и историческими именами, они распространяют и украшают ими свои песни. А поэзия духовных больше примиряется с жизнью и светским миросозерцанием.